Праздник Покрова Божией Матери был установлен на Руси в княжение св. благоверного князя Андрея Юрьевича Боголюбского (1155 – 1174 гг.) Основанием послужило константинопольское чудо 910 года, описание которого сохранилось в житии св. Андрея Константинопольского, Христа ради юродивого. 

В житии рассказывается, что когда святой Андрей вместе с Епифанием, учеником святого, молились в храме, вдруг как бы раскрылся над ними свод храма, и святой Андрей увидел Пресвятую Деву, окруженную множеством ангелов и святых. Она молилась и простирала над богомольцами храма омофор. «Видишь ли ты Царицу всех?» — спросил Андрей ученика, не веря своим глазам. «Вижу, отче святый, и ужасаюсь», — ответил Епифаний. 

Первым автором жития был священник храма Святой Софии Константинопольской, духовник святого Андрея и его ученика Епифания. Подлинник жития до нас не дошел, а поздние списки и переводы противоречат друг другу. Так, в некоторых говорится о нападении сарацин (арабов) на Константинополь в 910 году, в других видение св. Андрея ни с какими нападениями врагов не связано, в третьих рассказывается о нападении неназванных по имени «врагов» и действие переносится в 911 год. Это совершенно обычное дело – средневековый переписчик часто изменял текст по своему усмотрению, считал своим долгом дополнить содержание тем, что слышал или читал, если, конечно, работал не со Священным Писанием. 

Что же происходило в 910 – 911 годах в Ромейской (Византийской) Империи? На престоле второй император Македонской династии Лев VI Философ, прозванный так за любовь к книжной мудрости, ничем особенно не выдающийся правитель: не полководец, не реформатор, не строитель. На патриаршем престоле – Евсевий, сменивший сурового и правильного Николая Мистика, отказавшего императору в благословении на четвертый брак. Дела в Империи идут не то, чтобы плохо, не то, чтобы хорошо. Арабский халифат распался и серьезной угрозы не представлял. Императоры до Льва VI даже отбирали у арабов потихоньку свои земли. 

Иногда сарацины контратаковали и отбирали имперские земли, - в общем, шла затяжная вялотекущая война. Империя не слабела, но как-то топталась на перепутье: стратиоты – свободные крестьяне-ополченцы, основа армии – разорялись и теряли способность служить; катафракты – броненосная конница рыцарского типа – еще не стала решающей силой. Столичная аристократия прожигала жизнь – и свою, и чужую. Православная Церковь в это время проводит активную и мудрую миссионерскую деятельность в славянских землях, распространяет и Веру, и культуру. 

Современному человеку трудно понять, чем была для остальной Европы византийская культура, не с чем сравнить. Грамотность на территории нынешних Франции или Германии была редким явлением даже среди знати (Карла Великого с трудом научили читать только в сорок лет!), настоящих городов почти не было, дороги и гигиена весьма условные. Восточные славяне, наши с вами предки, вообще были настоящими дикарями, «зверинским обычаем живяху». Приехавший в Ромейскую Империю гость из европейской глубинки всю оставшуюся жизнь не мог придти в себя от изумления. Чистые, ухоженные города с канализацией и водопроводом, сеть удобных и ровных дорог, почта, похожие на дворцы общественные бани, грамотное население и всесторонне образованная аристократия, словом все, что называется «цивилизация». 

О событиях 910 – 911 годов рассказывают несколько византийских летописей, по-гречески «хронографов». Перед нами в деталях раскрывается жизнь Влахернского дворца, отношения императора и патриарха, придворные интриги, предательство некоторых царедворцев, перешедших на сторону арабов (одним из них был тот самый патриций Самон, что мучил св. Василия Нового), благочестие монахов… Нет только нападения врагов на Константинополь. Из крупных военных операций этих лет можно отметить только неудачную попытку византийской армии выбить арабов с Крита и из Сирии. 

Все-таки было одно событие, которое могло вызвать тревогу в городе и дворце. Где-то около этого времени в Константинополь прибыло посольство из Киева от правителя Олега («Вещего»), незадолго перед тем совершившего дерзкий грабительский набег на Империю. Свирепые викинги Олега и ведомые ими славяне, опустошительные нашествия которых крепко отметились в памяти греков, были гораздо страшнее относительно цивилизованных арабов. 

В 911 году мирный договор между Русью и Византией был подписан. Мы не знаем, какие события сопровождали переговоры и подписание, но не исключено, что именно общая тревога греков и послужила причиной явления Божией Матери, из которого следовало, что Она предстательствует перед Господом за греческое православное царство. 

Через 78 лет внуки тех, над кем Божия Матерь держала омофор во Влахернском храме, отправились на великий и опасный подвиг – крестить русских дикарей-язычников, учить их читать, писать и просто жить по-человечески, а не «зверинским обычаем». С тех пор и хранит православную Русь простертый над ней Покров Пресвятой Богородицы, а забытый греческой Церковью праздник стал на Руси одним из любимых. 

В праздник Покрова Пресвятой Богородицы мы испрашиваем у Царицы Небесной защиты и помощи: "Помяни нас во Твоих молитвах, Госпоже Дево Богородице, да не погибнем за умножение грехов наших, покрый нас от всякаго зла и лютых напастей; на Тя бо уповаем и, Твоего Покрова праздник чествующе, Тя величаем".

14 октября Казаки отмечают один из своих самых значимых праздников — Покров Пресвятой Богородицы. Исторически такая традиция была приурочена к чудесному поражению турок под Азовом (Азовское осадное сидение 1641г.). Когда у изнемогавшего от долгой и неравной борьбы казачьего гарнизона не оставалось уже никаких надежд на победу, им была явлена «жена прекрасная в багряной ризе», вдохновившая их на победу. 

Само по себе «Азовское осадное сидение», без преувеличения, является экстраординарным событием военной истории. Овладев Азовом в 1637 году, казаки приступили к обустройству крепости, и к осени 1641 года обороноспособность крепости была основательно усилена. Постоянный азовский гарнизон состоял из 1400 человек. К началу осады в крепости собралось около четверти всего боевого состава, находившегося на Дону (свыше 5300 воинов). С ними осталось 800 жен, остальные 15 тыс. разместились по близлежащим городкам. Против горсточки защитников Азова султан двинул лучшие полки своей регулярной армии: 40 тыс. янычар и спагов, 6 тыс. наемников (германских рейтаров), через море было переброшено до 100 тыс. войск и рабочих из М.Азии, Молдавии, Валахии, Трансильвании, Венеции, по суши подходило 80 тыс. тысяч татарской и горской конницы. Всего действительного боевого состава, не считая моряков, обозников и рабочих, было не менее 150 тыс. В распоряжении турецкой армии находилось 850 пушек различных типов, 300 линейных кораблей и изобилие съестных припасов. Командовал войсками Силистрийский паша Гуссейн Делия, конницу вел Крымский хан Бегадырь Гирей, а флот Пиал Ага.

24 июня 1641 года турки обступили Азов. Со стороны турок к казакам было послано посольство для переговоров о сдаче, обещая казакам 12 тыс. червонных сразу и 30 тыс. по выступлении из Азова. Казаки ответили: «Сами волею взяли мы Азов, сами и отстаивать будем, помощи кроме Бога ни от кого не ожидаем и прельщений ваших не слушаем, не словами, а саблями примем вас незваных гостей». 25 июня 30 тыс. лучших турецких войск были двинуты на приступ Азова. Штурм был отбит, и турки потеряли более 6 тыс. человек. Турки насыпали вал выше стен Азова и расположили на нем более ста орудий большого калибра. День и ночь они обстреливали город и до «подошвы» сбили крепостной вал. Казаки насыпали второй. В то же время переменные группы свежих турецких сил ежедневно лезли на стены, изматывая казаков. Защитники не имели времени ни для сна, ни для отдыха. Двенадцать неудачных штурмов принесли туркам большие потери. Турецкий командующий просил подкреплений и получил из Стамбула новые полки янычар. Подходила осень, начались дожди и холода, стали распространяться болезни. Турецкая армия таяла изо дня в день. Но большего горя хлебнули защитники Азова. Живыми оставалось не более 3 тыс. воинов. В неравной борьбе почти две трети гарнизона сложили головы. Кончалось продовольствие и боевые припасы. Казаки приняли предложение атамана Осипа Петрова ударить по турецкому лагерю и биться до последнего. «И начали мы, бедные, прощатися. Простите нас, леса темные и дубравы зеленые, простите нас, поля чистые и тихие заводи, простите нас, море синее и Тихий Дон Иванович. Уж нам по тебе, атаману нашему, с грозным войском не ездити и дикого зверя в чистом поле не стреливати, и в Тихом Дону рыбы не лавливати» («Повесть об Азовском осадном сидении», написанная одним из участников обороны).

Ночью, накануне 1 октября (ст.ст.), праздника Покрова Пресвятой Богородицы, молча, строем выступили из крепости. На передовых позициях была мертвая тишина. В поднимающемся тумане казаки увидели турецкий стан пустым. Гусейн отступил со своей армией от Азова. Казаки настигли турок на берегу моря и в упор расстреливали их. Турки в беспорядке бросились к судам. При осаде от 180 тыс. турецкой армии осталось не больше одной трети. Количество защищавших Азов было не более 8 тыс. мужчин и около 800 женщин. Убитыми казаки потеряли более 3 тыс. человек, много погибло от голода и болезней. 

Поэтому праздник Покрова Пресвятой Богородицы чтят на Дону особенно. Но не только история Азовской осады является первопричиной главенства этого торжества в казачьих умах. Корни особенного почитания Богородицы намного древнее, глубже и душевнее. Об этом свидетельствует донской апокриф «О Богородице и слезах казачьих матерей», созданный казаками задолго до Азовского события.

«Однажды спустилась на землю Пречистая Дева, наша Небесная Мати. Вместе со святым Николаем, в лучшей своей жемчужной короне, тихо скользнула Она вдоль обширного казачьего края, внимая горькому плачу своих детей. И когда наступил знойный день, пересохли от жалости уста Ее и нечем было их освежить. Тогда подошли они к широкой реке. И только наклонилась к ее струям Пречистая Мати, как упала корона с Ее головы и скрылась глубоко под водой. «Ах! — сказала Она, — пропали мои прекрасные жемчуга. Никогда больше не будет у меня таких красивых. Но когда вернулась она в свой Небесный Дом, то увидела на Ее золотом троне такие же сияющие зерна драгоценного жемчуга. «Как же они попали сюда? — воскликнула Она, — наверное, их нашли Казаки и передали для меня». «Нет, Матушка, — сказал Ей Сын, — это не жемчуг, а слезы казачьих матерей. Ангелы собрали их и принесли к Твоему престолу».

А сколько этих слез пролито в XX веке? Никто не подсчитывал. Думаю, что казачий народ вполне достоин того, чтобы иметь свою историю в полном объеме, со всеми «плюсами» и «минусами». Традиции, история и законы, а не наскоро сшитый реестровый мундир должны стать залогом возрождения казачьего этноса.